Определяющий кризис

“Не ставьте под угрозу будущее поспешными реформами и не заменяйте структуры, которые Бельгия передает вам, пока вы не будете уверены, что сможете сделать большее. Не бойтесь прийти к нам. Мы останемся рядом с вами и дадим вам совет”.

С помощью этих самых снисходительных слов король Бельгии Бодуэн I выступил 30 июня 1960 года на праздновании независимости Конго, высоко оценив успехи, достигнутые в период колониализма. Он пошёл дальше, восхваляя короля Леопольда II, как гения, который приказал колонии править железным кулаком, и руки тех, кто собирал резину слишком медленно были отрезаны.

Таким образом, можно понять, почему первый премьер-министр Конго Патрис Лумумба посчитал необходимым ответить, даже несмотря на то, что он не планировал делать высказывания.

«За эту независимость Конго, хотя она и провозглашается сегодня по соглашению с Бельгией, дружественной страной, с которой мы на равных условиях, ни один конголезец, достойный этого названия, никогда не сможет забыть, что он был завоёван в результате борьбы, повседневной борьбы, страстная и идеалистическая борьба, борьба, в которой мы не были избавлены от лишений и страданий, и за которую мы отдали свою силу и кровь. Мы гордимся этой борьбой, слезами, огнем и кровью до глубины души, ибо это была благородная и справедливая борьба, необходимая для того, чтобы положить конец унизительному рабству, навязанному нам силой”.

Западные СМИ не очень хорошо восприняли высказывания Лумумбы, посчитав их призывом к вооруженным действиям между Бельгией и Конго. Король Бодуэн никогда не забывал, что в тот день Лумумба чувствовал себя униженным, что привело к серьёзным последствиям в январе 1961 года.

Но Бодуэн был не единственным белым человеком, на которого повлияла независимость Конго, который возмущался, что произошла смена власти. Несмотря на то, что независимость была достигнута, колониальная политика до обретения независимости ничего не сделала для подготовки Конго к возможному самоуправлению. Доступ к образованию для “небелых” был затруднен, и хотя бельгийцы приложили усилия для создания среднего класса и образованного коренного слоя общества, называемого évolués, и образованных конголезцев не хватало, чтобы взять на себя бесчисленное множество правительств и вооружённых сил. Бельгийское правительство также сопротивлялось предоставлению коренным конголезцам каких-либо должностей, помимо самых чёрных, что привело к полному отсутствию опытного руководства даже среди класса évolué. Коренным конголезцам не было дозволено голосовать до 1957 года, и существовал запрет на собрания, ограничения их свободы слова и ограничения на туризм внутри и за пределы колонии. Другими словами, Бельгия совершенно не заботилась о подготовке своей колонии к независимости и, казалось, активно пыталась обрести её самоуправление на провал.

Так как была нехватка квалифицированных чернокожих конголезцев, с целью занять правительственные и военные должности, белые офицеры и госслужащие должны были оставаться в Конго, чтобы облегчить работу правительства, особенно в богатых горнодобывающих районах Южного Касаи и Катанги, а также  а также в армии Конго — Force Publique. Именно Force Publique должна была начать следующие пять катастрофических лет.

Чернокожие конголезцы ожидали незамедлительный эффект улучшения их жизни, в том числе возможностей для продвижения по службе. Хотя конголезские кадеты были отправлены на обучение в бельгийские военные академии, в Force Publique всё ещё не было конголезских офицеров. Он оставался белым кадром, командовавшим чернокожими военными. И когда 5 июля 1960 года командующий Force Publique Эмиль Янссенс во время брифинга написал для белых офицеров: “ДО НЕЗАВИСИМОСТИ = ПОСЛЕ НЕЗАВИСИМОСТИ”, это породило бунт.

Когда начал мятеж распространяться, и конголезская армия начала нападать на белых, грабить белые предприятия и насиловать белых женщин, бельгийцы увидели в этой ситуации оправдание своих опасений по поводу Лумумбы и его руководства. Всю эскалацию обвинили в “радикализме” конголезского премьер-министра. Менее чем через две недели после передачи правительства Конго местным жителям Бельгия почувствовала, что у них не оставалось другого выбора, кроме как вмешаться.

9 июля 1960 года бельгийские десантники были в одностороннем порядке отправлены в Конго для защиты и эвакуации белых гражданских лиц в стране. Это было действие, которое было предпринято без какого-либо учёта чувств тех в суверенной стране, кто беспомощно наблюдал за тем, как военнослужащие другой страны врываются в неё, не получая даже разрешения. Лумумба был в ярости, но он оповестил бельгийское правительство, что военные могут остаться только для защиты граждан, и просто прекратить все действия, как только порядок будет восстановлен. Этого было недостаточно. В результате беспорядков и рекомендаций из Европы 10 000 европейских гражданских служащих внезапно покинули Конго. Правительство было полностью парализовано.

Лумумба уже пытался решить проблему мятежа, и к 8 июля активно участвовал в процессе африканизации гарнизона. Эмиля Янссенса на посту главнокомандующего вооруженными силами сменил Виктор Лундула, а его начальником штаба стал недавно назначенный полковник Жозеф-Дезире Мобуту. Это уже была не Force Publique, а Национальная конголезская армия (НКА). Лундула предпринял значительные усилия в своей позиции — вмешался в беспорядки и лично спасал европейцев от беды.

Однако усилий африканизации было недостаточно. Политическая партия Лумумбы — Национальное конголезское движение является крупнейшей современной политической партией, не основанной на этническом признаке, а представляющей все конголезское общество. К сожалению, это была также арендная плата с разногласиями. Под националистическим зонтиком находилось множество разных политических догм, в то время как Лумумбу критиковали за выраженную радикальность, но и также за то, что он недостаточно радикален. Пока деятельность правительства была парализована из-за отсутствия подготовленных госслужащих, верхние слои правительства испытывали собственный паралич и неспособность работать вместе.

Ситуация ещё более усугубилась 11 июля, когда район Катанга объявил себя отдельным, а затем вновь 8 августа, когда «Горнорудное государство Южного Касаи» также отделилось. Как сказал Моис Чомбе, руководитель Катанги: “Мы выходим из хаоса”. И они была поддержаны Бельгией, которая желала сохранить доступ к огромному количеству ресурсов, которые может предложить Конго. Эти расколы совсем недавно лишили конголезское правительство, и без того уже находившееся в тяжёлом финансовом положении 40% доходов страны. Лумумба не мог отпустить эти районы.

В связи с активизацией боевых действий за отделение Конго Совет Безопасности ООН предпринял попытку содействовать мирному урегулированию проблем Конго, представляющей собой сложную проблему для нападения, так как генеральный секретарь Даг Хаммаршёльд был непреклонен, чтобы ООН не принимала чью-либо сторону во внутренних делах суверенного государства, как указано в статье 2 устава ООН. В результате появилась резолюция 143 Совета Безопасности от 14 июля, за которую проголосовали США и СССР, и которая разрешила ООН направить войска для облегчения вывода бельгийских войск. Бельгийские войска рассматривались как большая часть причины стремительного погружения Конго в хаос.

Изначально Лумумба приветствовал войска ООН, но вскоре лишился идеи, что они помогут повернуть вспять стремительно ухудшающуюся ситуацию в отколовшихся провинциях. Хаммаршёльд не станет отступать — вмешательство во внутренние политические дела Конго нарушило бы беспристрастность ООН и конголезский суверенитет. ООН была в Конго только для сохранения правопорядка.

Видя мало вариантов, у Советского Союза попросил помощи, и они быстро отреагировали. Вскоре прибыла тысяча советских советников, которые участвовали в борьбе с повстанцами Катанги.

Лумумба не питал иллюзий в отношении того, что ситуация в новом независимом Конго может быть исправлена. 22 июля он отбыл в ООН, чтобы лично изложить свою позицию. Оттуда он отправился в Вашингтон, округ Колумбия, где он беседовал с государственным секретарём и просил помочь ему исправить положение в Конго, с тем чтобы оно могло закрепиться и продвинуться вперед по пути к созданию свободной страны без постоянного вмешательства со стороны Бельгии.

Из официального меморандума о разговоре с госсекретарём Кристианом Гертером Лумумба выразил веру в способность США помочь зарождающемуся государству:

В ответ на это премьер-министр выразил эмоции, которые он и все члены его делегации испытали в ответ на оказанный им в аэропорту приём. Он заявил, что это создаёт у них впечатление, что США признают Конго на той же основе, что и любое другое суверенное государство, и что среди различных трудностей, с которыми сталкивается Конго, они знают, что они получат помощь, которую они желают получить от США. Он сказал, что народ Конго питает огромное доверие к США даже в самых отдаленных деревнях, и он знает, что США настроены против колониализма. Далее премьер-министр заявил, что конголезцы ведут борьбу только против определённого режима и что все, кто борется за освобождение, считаются бандитами. Колонизаторы могут представлять свою версию антиколониальных историй в международной прессе, оставляя другую сторону в покое. Он отметил, что Конго может обрести свою независимость только с помощью цивилизованного мира, однако при этом следует проявлять осторожность и задаваться вопросом о том, каковы цели различных стран, предлагающих помощь. Он заявил, что Конго должно проявлять бдительность в деле укрепления своей независимости.

Однако США уже придерживались более негативного мнения о правительстве Конго, чем рассчитывал Лумумба, поскольку бельгийское правительство активно обсуждало насилие и изнасилования, совершаемые НКА. Кроме того, претензии Бельгии на коммунистические наклонности Лумумбы казались ясными, как и предполагало его приглашение в Советский Союз. Было очевидно, что Запад не будет оказывать помощь.

Лумумба покинул США и вернулся домой через несколько африканских стран, где встречи с лидерами убедили его в том, что в этих районах можно рассчитывать на военную и иную помощь. Он вернулся домой 8 августа, готовый действовать решительно.

9 августа Лумумба объявил чрезвычайное положение, которое запретило образование групп и клубов без разрешения правительства, дало правительству право изымать и приостанавливать публикации (что они почти сразу же сделали Courrier d’Afrique после ареста его редактора) и учрежденных военных трибуналов. Лумумба также выслал бельгийских дипломатов под угрозой ареста и отозвал всех конголезских студентов, обучающихся в Бельгии.

Лумумба начал чувствовать себя все более изолированным и неспособным сказать, что является правдой, а что — манипуляцией. Он перестал встречаться ни с кем, кроме своих самых доверенных советников и принимать решения, основанные на слухах и подозрениях.

По словам президента Касавубу, именно такое поведение послужило основанием для его решения отстранить премьер-министра Лумумбу от должности 5 сентября.

Несмотря на то, что это дело касалось исключительно конголезцев, ему помог представитель ООН в Леопольдвилле американец Эндрю Кордье. Кордье использовал свою позицию, чтобы блокировать радиопередачи, тем самым удерживая усилия в поддержку Лумбы от координации быстрого реагирования.

Действия Касавубу были незаконными, и Лумумба сопротивлялся. Обе палаты парламента, независимо от того, поддерживали ли отдельные члены Лумумбу или нет, были против его отставки. Лумумба, отказавшись от этого действия, приказал удалить Касавубу. Фракции были настолько погрязли в спорах и контр спорах, что не могли добиться никакого прогресса.

По этой причине 14 сентября полковник Жозеф-Дезире Мобуту принял власть в результате бескровного переворота, свергнув Лумумбу и Касавубу. В своем радиообращении, в котором он объявил об этой акции, Мобуту заявил, что повседневная деятельность правительства будет затрагиваться «техническими специалистами», которые позднее будут расширены и станут Коллегией генеральных комиссаров. Кроме того, всем советским советникам было рекомендовано покинуть, и страны Восточного блока закрыли свои посольства. Сам Лумумба был помещён под домашний арест.

Мобуту, казалось, появился из ниоткуда, но он тихо накапливал власть за кулисами. США по-тихому перевели правительству Конго 1 миллион долларов оплату войск в попытке предотвратить дальнейшее ухудшение ситуации. Мобуту, получатель этих денег, использовал их для укрепления лояльности среди НКА. Именно поддержка НКА сделала движение Мобуту к власти значимым.

Лумумба энергично протестовал против условий домашнего ареста, и в конце ноября он смог сбежать. Хотя район около Стэнливиля был заполнен сторонниками, ожидавшими его прибытия, но он задержался по пути, посетив деревни и местных жителей. Солдаты Мобуту догнали его 1 декабря. Уже тогда Лумумба был уже через реку и мог сбежать, но опасался за безопасность своей жены и ребёнка. Он снова пересёк реку, чтобы забрать их. Его 23-летняя жена Полин Опангу наблюдала, как его арестовали, избили и утащили.

Советское правительство немедленно зарегистрировало протест против обращения с Лумумбой и потребовало его освобождения. 14 декабря в ООН была принята резолюция, поддерживающая Лумумба, но она была отклонена голосованием. Полковник Мобуту и правительство Конго получили ответ от всего мира.

17 января 1961 года Патрис Лумумба был доставлен из Леопольдвиля в Елизаветвиль и подвергнут пыткам. Затем его увезли в изолированный район, поставили напротив дерева и застрелили. Его труп был выкопан 21 января, распилен ножовкой и растворён в серной кислоте.

О его смерти было объявлено 13 февраля, изначально приписываемой яростному нападению других заключённых. Никто не поверил заявлению правительства.

На следующий день после объявления о его смерти вдова Лумумбы пошла по улицам Леопольдвиля с голой грудью и в руках своего младшего сына в офис Представителя ООН со 100 последователями Лумумбы, чтобы попросить тело мужа. Она хотела похоронить его по-христиански.

В других странах протесты разразились в связи с известием об убийстве. В Югославии протестующие ворвались в посольство Бельгии в Белграде. Но это не помешало политическому насилию в Конго — было казнено ещё семь лумумбистов.

После казни Патриса Лумумбы не было никакого отступления от пропасти. Погрязнув в этническом соперничестве и политических фракциях, пригласив обе основные державы Холодной войны, Кризис в Конго перерос в пять все более жестоких лет, кульминацией которых станут одни из самых коррумпированных клептократов в истории Африки и нарушения прав человека, которые до сих пор не раскрыты спустя почти 60 лет после их совершения.

18 сентября 1961 года, через год после первого переворота Мобуту, Генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршёльд погиб в авиакатастрофе неподалёку от Ндолы на территории нынешней Замбии. Он направлялся в Конго, чтобы попытаться стать посредником в установлении мира между конголезским правительством и отколовшейся провинцией Катанга. Изначальные расследования объясняли аварию ошибкой пилота, но до сих пор ходят слухи, что были помехи либо от другого самолёта, либо от выстрела с земли.

Смерть Хаммаршёльда привела к появлению нового Генерального секретаря У Тана, который был более восприимчив к вмешательству сил ООН, чтобы предотвратить нарушения прав человека и полномасштабную гражданскую войну. Операция ООН в Конго, мандат которой был расширен резолюцией 169 Совета Безопасности ООН в ноябре 1961 года, будет включать 20 000 военнослужащих и поддержку из более чем 30 стран.

Зверства продолжались: резня итальянских пилотов в Кинду в ноябре 1961 года отбросила домой то, с чем столкнутся войска ООН — пилоты были избиты, убиты, а затем изрублены на куски мачете. Конфликт также не был локализован: там присутствовали войска ООН, а также советские и кубинские советники повстанцев. В конфликт были также вовлечены белые наёмники.

Захват заложников стал обычным явлением, завершившимся в ноябре 1964 года операцией Dragon Rouge, где бельгийские и американские войска высадились, чтобы спасти европейцев, удерживаемых мятежником Симбасом. Были эвакуированы более 1600 иностранцев и 150 конголезцев, на что Симбас ответил убийством 185 иностранцев и 2000 конголезцев.

25 ноября 1965 года полковник Жозеф-Дезире Мобуту совершил второй госпереворот. Как и в первом случае, поскольку он пользовался полной поддержкой НКА, это было бескровно. Переворот был одобрен иностранными державами, поскольку он обещал экономическую и политическую стабильность, а мир устал от бесконечных боевых действий в Африке.

Мобуту объявил чрезвычайное положение, которое будет длиться 5 лет. Он постепенно консолидировал свою власть и создал высокоцентрализованное государство, упразднив пост премьер-министра в 1966 году и парламент в 1967 году. Он организовал кампанию под названием «аутентичный», направленную на ликвидацию всего иностранного влияния в Конго, которое включало как его имя, так и название страны. Полковник Жозеф-Дезире Мобуту стал Мобуту Сесе Секо, а Конго — Заиром.

Он создал культ личности с такими нелепыми примерами, как строительство своего собственного Версаля в джунглях и чартерные торговые рейсы на борту конкорда в Париж. Знаменитая “Битва в джунглях” между Джорджем Форманом и Мухаммедом Али произошла в переименованной Киншасе в 1974 году. Он даже присвоил себе «право лишаться девственности» во время поездок по Заиру, при этом деревенские вожди предлагали ему местных девственниц. Семьи этих девушек должны были быть полны чести.

И, конечно же, вездесущая леопардовая шляпа Мобуту.

Эпоха Мобуту закончилась в 1997 году, когда переворот Лорана Кабилы сверг стареющего диктатора. Мобуту, уже умиравший от рака, скончался всего несколько месяцев спустя, в сентябре 1997 года в Рабате, Марокко.

Хоть и были претенденты на корону, но текущее местонахождение его настоящей леопардовой шляпы неизвестно.