Дракон

“Я немного боюсь Бога, султана вовсе нет, а виликого визиря боюсь не больше, чем мою собственную лошадь.”

Человек, которые произнесёт эти слова Османской империи – это не из тех людей, которых следует воспринимать легкомысленно, и Хусейн Градашчевич смог доказать, что он заслуживал произнести эти слова, перем тем, как он умер в юном возрасте 34 лет.

Хусейн Градашчевич

Он родился в 1802 году, во время великих потрясений и испытаний, с которыми столкнулся во время Османской империи. Он был младшим сыном. Несмотря на факт, что его семья была богытой и унаследовала руководство, он был далёк от того, чтобы унаследовать его. Семья его родителей позаботилась о том, чтобы он получил отличное образование, и, судя по всему, он был весьма умён и быстроучащийся.

Когда Градашчевичу исполнилось 18 лет, его брат был отозван из их города Градашчевича в Сараево, где его отравили за неповиновение приказам Джелала-Паши. Даже в неспокойной и часто насильственной Османской империи это было необычным событием. Хотя Градашчевич никогда публично не обсуждал это вновь, это не покидало его мысли. И вероятнее всегог, что это повлияло на его будущие решения.

Когда брата Градашчевича не стало, он остался единственным сыном, который взял на себя семейное руководство. Несмотря на его очень модой возраст, ему это удалось, и он был очень успешен в этом. Он перестроил местную крепость, также он построил красивую мечеть, и предвещая свою готовность бросить вызов ответственным лицам, он обошёл стороной требуемые разрешения султана, чтобы разрешить некоторым миноритарным религиозным зданиям быть построенными под его влиянием.

Ествественно, благодаря этому он получил немало верности со стороны его христианских подданных.

Также, Османская империя очень ценила Градашчевича. Когда его просили, он собирал армию и руководил ими очень грамотно. Он даже встал на сторону османов во время раннего восстания войск в июне 1828 года, спасая визиря из Сараево и спасая его во время событий.

Однако, ожидалось, что лояльность будет идти обоими путями. Пока боснийское дворянство должно было проявить преданность Османской империи, империя также должна была откликнуться и продолжать с теми обычаями, которые обогатили боснийское дворянство под властью Османской империи. Султан Махмуд II продолжал делать реформы, которые привели к распаду и запрету янычар в 1826 году.

Прежде всего, завербованный с Балкан и часто занимавший влиятельные позиции, распад янычар угрожал успеху боснийцев и ворчание в балканских районах стало усиливаться. Последней каплей стало окончание русско-турецкой войны, когда Сербия получила самоуправление и шесть провинций, которые Босния считала полностью боснийскими.

С боснийских дворян было достаточно, и они предприняли меры. Несмотря на свою молодость, Градашчевич с самого начала считался лидером движения. Он был на передовой, когда в Тузле проходила встреча боснийских дворян с 20 января по 5 февраля 1831 года, и поместил своё имя в документ требований, которые должны были быть представлены османам.

1. Что Сербское самоуправление должно было быть отменено, и шесть районов должны были быть возвращены Боснии
2. Низамские военные должны были прекратить существование
3. Боснии будет предоставлено ​​самоуправление в обмен на выплату ежегодной дани

Встреча закончилась призывом всех боснийских мусульман начать защищать Боснию, и организовать ещё одну дополнительную встречу в Травнике.

С виду, дальнейшая встреча кажется излишней, всё могли бы решить в Тузле. Однако, Травник был местопребыванием боснийского правительства, который использовался османами, и для местных правителей одержание собраний здесь было настоящим вызовом. Градашчевич хорошо понимал это, и использовал это для формирования реакции, которая бы больше всего соответствовала его целям.

В его целях было изгнание османов из Травника, что для него и его войск не составляло никакого труда. Боснийские дворяне провозгласили Градашчевича “Коммандиром Боснии, избранным по воли народа”, и 31 мая прозвучал призыв для боснийцев, чтобы пополнить ряды его армии.

Боснийцы ответили на призыв, и вступили в ряды армии Градашчевича. В армию вступили не только мусульмане, но и одну треть армии составляли христиане. Воспоминания о его обращении к религиозным меньшинствам его руководства до сих пор находили отклик, и он заслужил их верность точно также, как и верность его мусульманских братьев.

18 июля 1831 года османская армия встретила мятежников Градашчевича возле города Штимле. Обе армии были прирерно одинакового размера, но османы были более лучше снаряжены. Возможно, именно их высокомерие привекло к полной потере армии великого визиря.

Это был полный разгром со стороны османов, который привёл к провозглашению Градашчевича визирем Боснии напротив царской мечети в Сараево в сентябре и клятвами верности, которые боснийские дворяне дали Корану в месяце сентябре.

Царская мечеть Сараево

Дракон Боснии был на вершине мира. Хотя не существует никаких доказательств, что он был назван Змая од Босне, и возможно, сам себе дал прозвище, и именно так Градашчевич увековечится на три столетия.

Судя по всему, Градашчевич был превосходным правителем. Он создал свой суд в Травнике и собирал налоги. Также он казнил некоторых своих противников. Как только травникский суд был основан, большой визирь продолжал уверять Дракона, что султан султан согласится с требованиями Тузлы. Уверения продолжались вплоть до декабря 1831 года, когда великий визирь попытался атаковать с больше армией.

Ещё в начале его тридцатилетия, Дракон снова одержал победу над османскими войсками, но не смог воспользоваться своим преимуществом из-за суровости боснийской зимы.

К 1832 году с османов было достаточно, и они выделили большие ресурсы, чтобы победить Градашчевича. В конце мая 1832 года две армии состались за пределами Сараево, и в череде сражений, которые продолжались до июня, Дракон окончательно был оттеснён. Да бы защитить свою семью и людей, которые сражались вместе с ним, он скрылся в австрийских землях.

Дракону никогда не разрешат вернуться в Боснию.

После короткого изгнания в Австрию его могли помиловать, но с очень строгими условиями, которые дали ему запрет на все османско-европейские владения. С тяжелым сердцем Дракон отправился в Белград в стиле настоящего визиря – с большой и конём, обмундированным золотом и серебром, где мусульманское общество встретило его как героя.

Хотя, на данный момент ему был всего 31 год, здоровье Градашчевича начало стремительно ухудшаться. Ухудшение продолжалост, когда он отправился в Константинополь, и он там умер в 1834 году.

Боснийская верность Дракону была непоколебимой в течение трёх веков, и у них появилась поговорка: “За годы после его смерти ни один человек среди нашего народа не сможет услышать его имя, не уроня слезу”.

Для человека, который достиг так много всего за свою короткую жизнь и вдохновил многих на преданность, его величайшим достижением было то, чего он никогда не планировал, что вскоре станет боснийской идентичностью.