И стены рухнули вниз

Энвер Ходжа умер 11 апреля 1985 года. Это больше конец больше, чем просто эры. Ходжа управлял Албанией железным кулаком с 1944 года. Более сталинистские, чем сам Сталин, распадались союзники Албании в разные периоды его правления; начиная с китайско-албанского раскола в 1978 году нация Ходжи была совершенно одинока.

Иностранцев не впустили в Албанию, и только некоторым албанцам разрешили выехать. История, известная албанцам контрастирует с реальной историей; за всю свою жизнь Ходжа написал 71 книгу (13 из которых были мемуарами), практически все из которых были посвящены утверждённой Ходжей своей версии истории. С момента, как иностранцы и иностранные СМИ были запрещены, у обычного албанца не было возможности даже намекнуть на что-либо, что противоречило бы версии событий Ходжи.

Когда Ходжа умер, его унаследовал Рамиз Алия (его более ранний наследник, Мехмет Шеху, был застрелен во время ссоры с Ходжей. Его смерть описывалась как суицид от душевной боли, вызванной предательством Албании Западом). Алия, узрев приближающийся распад советского блока, начал вводить ограниченные реформы и осторожно открываться для Запада, но он не слишком старался. Когда революции 1989 года нахлынули на Восточную Европу, большинство албанцев даже не подозревали, что они происходят. Однако, Алия потрясён до глубины души судьбой румынского Николае Чаушеску, убитого вместе со своей женой после показательного суда на Рождество.

Албанцы заявляли о своих чувствах по поводу коммунизма, протестуя в Шкодре, в попытке снести памятник Сталину.

Было введено ещё больше реформ, включая подписание Хельсинкских соглашений по правам человека, в результате чего Албания стала последней европейской страной, подписавшей договор. Но, как и во многих других бывших коммунистических государствах, этого было слишком мало, слишком поздно.

17 сентября 1990 года кардиолог и политик Сали Рам Бериша осудил “косметические реформы” Алии и потребовал политического плюрализма. Национальный дух продолжил расти, и 9 декабря 1990 года они разразились в кампусе Университета Энвера Ходжи.

Члены Демократической партии в белых халатах выступили, требуя реформы. Исчисляясь тысячами, к ним присоединился Бериша, который до сих пор официально был членом Партии труда Алии. Алия уступил требованиям и анонсировал, что Партия труда отказывается от своего абсолютного права возглавить правительство.

Когда 31 марта 1991 года прошли первые плюралистические выборы в Албании после Второй мировой войны, Лейбористская партия Алии смогла выиграть. Но победа продлилась недолго. Несколько месяцев спустя всеобщие забастовки парализовали новое правительство. А после комитет “национального спасения” попытался уклонить Албанию от мелей, но он также потерпел крах.

В конце концов, 22 марта 1992 года Сали Бериша и его Демократическая партия одержали победу на выборах. Бериша стал первым демократически избранным лидером Албании после епископа Фана Ноли в 1924 году.

Переход самой изолированной и неразвитой страны в Европе к демократии от ходжаизма был не таким гладим, как первоначально казалось. Система не была создана для большинства западных проблем, в частности из финансового сектора. Население не было знакомо с работой капиталистического финансового рынка, и существовало несколько частных банков. Три государственных банка катастрофически отстали в законодательстве, чтобы управлять финансовыми операциями, и началась быстро нисходящая спираль.

Хотя государственные банки, которые держали 90% албанских депозитов, имели положительную процентную программу, у них также был портфель просроченных кредитов. Ужесточение условий кредитования для того, чтобы справиться с просроченными кредитами, заставило албанскую общественность обратить внимание на нерегулируемый неформальный кредитный рынок. Предпринимались некоторые попытки взять нерегулируемый рынок под контроль, но игроки неформального кредитного рынка расплачивались с албанскими политиками, которые не хотели убивать свою дойную корову. Кредиторам разрешили продолжить с некоторыми правилами или ограничениями.

На рынке также появился ряд схем финансовой пирамиды, где деньги инвесторов использовались, чтобы выплатить деньги прошлым инвесторам, что на первый взгляд выглядело как выдающиеся дивиденды. Доходность, вплоть до 25%, в некоторых случаях стимулировала общественность. Более 2/3 населения инвестировали в 25 фирм. Албанцы продавали свои дома, чтобы получить деньги для инвестиций, а фермеры продавали скот. Международный валютный фонд вынес предупреждение правительству Албании, но так как многие в правительстве тоже инвестировали в финансовую пирамиду, предупреждение не простиралось на жителей Албании. Чтобы ещё больше запутать ситуацию, некоторые из финансовых пирамид были вовлечены в настоящий бизнес, хотя значительная часть этой контрабанды в Югославию в нарушение санкций ООН. Когда после подписания Дейтонских соглашений санкции были сняты, финансовая пирамида начала рушиться. Албанцы потеряют более 1,2 миллиарда долларов США.

19 ноября 1996 года началось падение инвестиционных компаний. К январю 1997 года в Албании пришёл полный хаос. Чтобы добавить к хаосу населения, которое потеряло почти все в результате краха схемы пирамиды, началось также обострение соперничества между севером и югом страны (между Гегом и Тоском). 28 февраля антиправительственные участники беспорядков атаковали здание SHIK (дом национальной разведки). Здание было в огне, и ходе обстрела трое полицейских сгорели заживо, трое были убиты толпой, и было убито твое граждан.

Албанцы были потрясены этой новостью. Потерпела крах новодемократическая нация.

2 марта 1997 года правительство Албании объявило чрезвычайное положение, хотя это не дало много пользы. Когда полицейские подверглись нападениям в городах по всей стране, многие военные и полицейские дезертировали. Были взломаны оружейные склады, и в какой-то момент сообщалось, что каждый мужчина старше 10 лет на юге располагал, по крайней мере, одной винтовкой и “достаточным количеством” боеприпасов. Позднее это разграбленное оружие продолжит путь через границу в Косово и окажется в руках Армии освобождения Косова.

Государству пришлось уйти в отставку, и к власти пришло временное правительство, менее успешное, чем то, которое оно заменило. Внеочередные выборы были назначены на июнь, но таможня и налоговая служба продолжали пылать в огне. Албанцы, в частности молодые люди, прокрались через границу в поисках возможностей в Италии и Греции.

Именно волна беженцев вдохновила Европу к действиям. 28 марта 1997 года ВМС Италии попытались сесть на албанское судно “Kateri i Radës” и в процессе врезались в него. Судно, переправляющее беженцев, затонуло. По крайней мере 84 албанца, среди которых был 3х месячный, погибли.

У ООН не было никаких вариантов, как вторгнуться, и 15 апреля 1997 года началась операция “Альба” (возглавляемая Италией), и порядок в Тиране был скоротечно восстановлен. Хотя большинство из 7000 вовлечённых солдат были итальянцами, некоторые другие европейские страны также принимали участие, в основном для сбора разграбленного оружия, пронизывающего сельскую местность, и поимки преступников, которые воспользовались хаосом.

Операция “Альба” оказалась успешной. К 12 августа вовлечённые войска были выведены, и новое правительство, избранное 29 июня вступило в силу, и Албания обрела смену власти.

В отличие от большей части Восточной Европы, крах Албании не произошёл сразу после перехода от коммунизма к капитализму. Самая изолированная европейская страна за время правления Энвера Ходжи, также была и самой репрессивной. Это было до тех пор, пока новая тенденция капитализма не доказала нечестное лицо, и албанцы полностью взбунтовались. Однако, в отличие от других балканских стран, беспорядки были недолгими. Менее чем через год с помощью миротворческих сил ООН страна принимала попытку выйти из кризиса 1997 года.

Чтобы узнать больше об истории Албании, нажмите здесь.